Девочка обратилась ко мне: "Мэм, наши телефоны разрядились. Пожалуйста, пустите нас в дом, и мы позвоним нашей маме. Мы здесь одни, и мой брат боится темноты". Внутри меня возникли два противоположных чувства. Одно кричало об опасности, другое - о материнской жалости к двум бедным детям, желающим лишь позвать свою маму. Я неосознанно приоткрыла дверь еще шире. Но внезапно меня остановило. "Девочка, скажи мне номер телефона своей мамы, и я сама позвоню ей", - сказала я. Дети молча переглянулись, а затем стали проситься зайти внутрь, но уже с другой причиной: "Мэм, моему брату нужно в туалет. Пустите нас в дом, пока вы будете звонить нашей маме". В этот момент девочка подошла ближе, и я увидела ее лицо, а особенно густо-черные глаза без белков. Мой материнский инстинкт пропал, замененный ужасом. Я тут же почти захлопнула дверь, оставив лишь узкую щель, чтобы следить за тем, что будут делать дети дальше.
Девочка продолжила просить: "Мэм, пожалуйста, пустите нас в дом. Наши телефоны разрядились и мы не можем связаться с мамой. Мы здесь одни и мой брат боится темноты." Внутри меня возникли два противоположных чувства. Одно из них предупреждало об опасности, а другое было пронизано жалостью к двум бедным детям, желающим лишь позвать свою маму. Я неосознанно распахнула дверь еще шире, чем первоначально. Но что-то меня остановило. "Девочка, скажи номер телефона своей мамы, и я сама позвоню ей", - предложила я. Ребята молча переглянулись, а затем снова умоляюще просили впустить их в дом, теперь с другим предлогом: "Мэм, моему брату нужен туалет. Пожалуйста, дайте нам зайти на время, пока вы звоните нашей маме". В этот момент девочка приблизилась ко мне, и свет из их холла осветил ее лицо, особенно густые черные глаза без белков. Мой материнский инстинкт исчез, замененный страхом. Я почти закрыла дверь, оставив только узкую щель, чтобы наблюдать за тем, что будут делать дети.
Девочка продолжала упрашивать: "Мэм, нам нужно просто зайти внутрь. Мы очень боимся. Помогите нам, пожалуйста!" А затем, как по команде, оба ребенка начали плакать, и слезы потекли по их лицам. Но страх еще больше овладело мной, и я совсем закрыла дверь, крикнув: "Скажите номер, и я позвоню сама". Я продолжала наблюдать за ними через окно, и они оставались на моем крыльце еще какое-то время. Я боролась с желанием побежать и позвать мужа, но не хотела терять их из виду. Когда я решила позвонить нашему соседу и пошла доставать свой мобильный, заметила, что моя собака исчезла.
Я обнаружила свою собаку, которая забилась от страха под кроватью в гостевой комнате. Когда я вернулась к двери и начала звонить соседу, дети все еще стояли на улице у моего крыльца. Но когда я начала разговаривать с соседом, дети ушли куда-то, и когда сосед вышел из своего дома, он не видел их нигде.
